Новый учебный год и адаптация в школе – стресс для ребенка и родителей. А если это первый опыт взаимодействия для ребенка с ограниченными возможностями здоровья? Необходимо правильно подобрать школу, учителей, позаботиться о комфортном окружении и обстановке в школе и дома. В общем, учесть нужно кучу всего.
Чтобы вам было проще в этом процессе, мы пообщались с нашими партнерами – Детским развивающим центром «Йом-Йом» из Санкт-Петербурга. Какие условия созданы в современных российских школах для особенных детей? Как помочь им в адаптации и обучении? Какую роль в этом играют сверстники, родители, учителя и няня? На эти и другие вопросы нам ответила основатель и директор инклюзивного центра, Яна Иванова.
Чтобы вам было проще в этом процессе, мы пообщались с нашими партнерами – Детским развивающим центром «Йом-Йом» из Санкт-Петербурга. Какие условия созданы в современных российских школах для особенных детей? Как помочь им в адаптации и обучении? Какую роль в этом играют сверстники, родители, учителя и няня? На эти и другие вопросы нам ответила основатель и директор инклюзивного центра, Яна Иванова.
- Как в целом, на ваш взгляд, обстоят дела с адаптацией детей с особенностями развития в российских школах? Насколько доступно инклюзивное образование в России? Какая динамика за последние несколько лет?
На самом деле с адаптацией особенных детей к школе дела обстоят совершенно не хуже, чем с адаптацией детей к библиотеке, музею и любому общественному месту, тем более что школа — это то место, в которое ребёнок приходит постоянно. Конечно, больше всего это относится к обучению ребенка в классе. Да, в начале это много народа вокруг, новые правила, но по прошествии некоторого времени ребёнок чувствует себя на своем месте. Приходя в школу в возрасте, в котором основная деятельность — это учёба, ребёнок хорошо адаптируется к такой деятельности.
Школа адаптируется к детям с особенностями и вообще к детям, которые отличаются от их привычного стандарта, намного хуже, чем дети адаптируются к школе. Очень много стереотипов, предубеждений, и нет достаточных знаний и понимания вообще процесса адаптации. Сколько этот процесс длится, в чем он выражается, как можно помочь ребёнку в этот период - знаний, конечно, недостаточно.
Назвать инклюзивное образование в России сейчас доступным мне кажется ни у кого ни повернётся язык. Оно конечно редко, мало и недостаточно доступно для детей. И это притом, что домашнее обучение считается частью образования. Ребёнок не находится в классе. В лучшем случае он приходит в школу, но занимается не одновременно с другими детьми. И домашнее обучение — это очень распространённый способ неудобных, непонятных детей держать подальше от повседневных задач других детей и задач учителя в классе.
Однако за последние годы идёт очень заметная динамика. Не могу сейчас привести статистику, и мы такой статистикой не обладаем, не уполномочены её вести, но могу сказать, что на наши программы для педагогов запрос растёт с каждым годом.
Например, два года назад у нас был онлайн-проект по всей России, где предполагались наша поддержка, обучение, дообучение, поддержка в вопросах инклюзии и помощи детям с особенностями. Мы рассчитывали получить в этом проекте 50 участников. В первые же два дня выхода информации о проекте у нас записалось 300 участников и 70 учреждений по всей России: негосударственных школ, детских садов, некоммерческих общественных организаций. Проект содержал очень много информации: обучение, лекции, обсуждение случаев. Очень-очень много было работы. Сейчас вне проекта мы, конечно, не можем себе позволить такую тщательную работу по всей России, но у нас действуют две онлайн-группы супервизии и помощи педагогам. Мы их делаем бесплатно по вечерам в будние дни, и опять же, рост заинтересованности очень заметен за последние два года.
- Насколько школы в России адаптированы для обучения детей с ограниченными возможностями? Как обстоит дело с инфраструктурой (пандусы, лифты, специализированные классы)? Насколько доступны учебные материалы и оборудование для детей с различными диагнозами?
С точки зрения физической доступности, очень-очень приятно, что строящиеся школы уже адаптированы, например, оснащениями для инвалидных колясок: сходнями и работающими лифтами. Но школы старых построек не адаптированы никак.
Кроме физической доступности нужны другие инструменты, как раз, которыми мы довольно много занимаемся и помогаем создавать их для школ. Конечно, таких материалов без дополнительной помощи не хватает, и часто это дополнительный повод, которым школы пользуются, чтобы отказать детям: «вы же понимаете, у нас нет того-сего и пятого, и десятого».
Большинство школ настроены отсеивать и не брать детей с особыми образовательными потребностями, с особенности развития. Очень разные аргументы, но школы пользуются любой возможностью для того, чтобы детей не брать, а если брать, то в основном на домашнее обучение. Школы боятся детей с особенностями, боятся учителя – они не чувствуют себя достаточно компетентными.
Несмотря на такую общую картину, например, в Петербурге количество заинтересованных школ, открывающих свои двери для детей с особенностями, заметно растёт. Мы это знаем как по обращениям педагогов за поддержкой с конкретным классом, так и по отзывам родителей нашего консультативного центра, которые стали получать меньше отказов и больше предложений попробовать обучение в том или ином формате.
- Какими важными навыками и знаниями, на ваш взгляд, должны обладать учителя для успешной работы с особенными детьми? Как обстоит дело с подготовкой педагогов к работе с такими детьми? Существуют ли программы повышения квалификации и насколько они эффективны?
Первое, с чего начну, — это подробным хорошим пониманием процесса адаптации детей. Поскольку у некоторых детей без особых образовательных потребностей процесс адаптации устроен трудно — это дети с пониженной адаптивностью. И отличить ребёнка с пониженной адаптивностью от, например, ребёнка с поведенческими нарушениями или ребёнка с расстройством аутистического спектра порой очень трудно.
Следующее, что обязательно нужно любому педагогу — это хорошее понимание функционирования нервной системы ребёнка, физиологии, устройства поведения и устройства сенсорной интеграции. К сожалению, до сих пор эти темы представлены недостаточно и в основном теоретически даже в курсах повышения квалификации для инклюзивного образования.
Опять же, мы можем об этом судить по запросу к нашему специфическому обучению, нашей подготовке для педагогов. Об этом же говорит и количество новых и незнакомых моментов для педагогов во время обучения на наших курсах. У нас им приходится сталкиваться с таким ракурсом взгляда на вещи, под которым они никогда не пытались смотреть и прилагать свои знания, и их никто не учил. Например, взгляд на анатомию и физиологию процесса познания, поскольку любое обучение базируется на том, как происходит процесс познания у ребёнка, как работает его внимание, высшие психические функции, ощущения и чувственный опыт.
- Как происходит социальная адаптация детей с особенностями развития? Как на адаптацию влияет взаимодействие с одноклассниками и другими учениками?
Социальная адаптация детей, например, в школе очень сильно зависит от того, ходил ли ребёнок в детский сад и в какой, был ли он в детском саду окружен разными детьми, нейротипичными детьми, или находился в компании только с детьми со схожей мезологией, с особенностями развития схожей мезологии или разной мезологии.
Для социальной адаптации необходим социум, необходимо быть окруженным другими людьми и в том числе ровесниками. К сожалению, те дети, которые в связи со своими особенностями, реакцией медиков и педагогов окружены в основном взрослыми — теми самыми медиками, специальными педагогами, логопедами, психологами и родителями, эти дети не получают достаточно пищи для своей социализации.
Мы люди – нам очень важно находиться среди себе подобных. Находясь среди себе подобных, мы отслеживаем, повторяем, копируем, усваиваем те социальные навыки взаимодействия, коммуникации и поведения, которые приняты в этом окружении. Для ребёнка себе подобные — это другие дети. Для детей очень важны размер и возраст, поэтому взрослые для ребёнка не могут служить той средой себе подобных, которая необходима.
Социализация очень связана с теми непосредственными импульсивными реакциями, которые исходят от других детей. Невозможно социализироваться там, где только соблюдаются все правила, где никто не совершает ошибок. Мы знаем, что любое обучение происходит на ошибках. Ребёнку очень важно, что другой ребёнок, у которого он, например, забирает игрушку без спроса, может рассердиться и даже попытаться ударить, может расстроиться и начать плакать, может звать на помощь.
И эта реакция очень сильно отличается от той реакции, которую даст взрослый человек. Взрослый человек в 90% случаев начнёт объяснять, что так делать не надо. Эти объяснения, как говорится, в одно ухо входят, в другое выходят. Они не дают ребёнку живого опыта, тех последствий, которые наступают при тех или иных его действиях. Нахождение только среди взрослых, получение ребёнком только объяснений вместо естественных реакций мешает развитию его эмоционального и социального интеллекта.
У нас очень принято говорить о подготовке ко взрослой жизни. Так вот, подготовка к нормальной взрослый жизни невозможна для ребёнка без общения с одноклассниками. У нас очень часто не уделяется достаточно внимания процессу наблюдения.
Мы часто слышим, что педагоги говорят: «этот ребёнок не включается, он не делает вместе с другими детьми, он не подключается к нужной деятельности, не садится вместе с другими за стол». Но на самом деле ребенку не всё равно, и его не надо изымать из этого сообщества под предлогом того, что он не включается. Дети наблюдают. Причём некоторые дети наблюдают скрытно, они стараются никак не проявить то, что они на самом деле слушают, смотрят – они как бы подсматривают.
Практически каждый учитель имел дело с ребёнком, который забирается под парту. И он оттуда участвует, хотя это незаметно учителю, часто незаметно родителям, пока не наступает момент, в который ребёнок это переварил и начал повторять или начал рассказывать, о том, что он видит и слышит.
Все мы с вами, родители и педагоги, очень много и активно разговариваем с ребёнком в течение года-полутора-двух для того, чтобы он заговорил. В это время идут процессы, которые внешне от нас скрыты, и, конечно, пока ребёнок не заговорил, пока не показал, что он нас понял, не выполнил то, что мы от него хотим, мы не знаем, идёт этот процесс благополучно или нет. Но мы точно знаем, что для того, чтобы у ребёнка проявилось знание или навык, нужен длительный, скрытый от нас период.
Одним словом, невозможна полноценная социализация без регулярного общения со своими сверстниками. Хочется, чтобы сторонники домашнего и индивидуального обучения, включая родителей, хорошо понимали, чего они лишают ребёнка, когда выводятся его на такие программы.
- В некоторых школах практикуют смешанные классы — где дети с особенностями развития и нормотипичные дети учатся вместе. Некоторые родители нормотипичных детей возмущаются, что из-за этого обучение происходит медленнее. На сколько это распространенная проблема на ваш взгляд, и какие могут быть решения?
Смешанные классы, классы, в которых учатся разные дети – это, собственно говоря, и есть инклюзивное образование. Да, до сих пор сохраняются стереотипы о том, что обучение происходит медленнее, что другие нейротипичные дети недополучают внимания от учителя, что ребёнок с особенностями тянет назад весь класс. И под этим кроется несколько заблуждений.
Одно из заблуждений — это то, что всем детям требуется огромное количество внимания от учителя. Это не так. Дети учатся сами, дети нуждаются в самостоятельности, дети осваивают знания и навыки для того, чтобы применять их в жизни.
Даже если мы с вами сломали ногу, и нам понадобились костыли, они нам не нужны на всю оставшуюся жизнь. Ребёнку не нужно слишком много внимания учителя. Те, кто сейчас это читают, вспомните своё детство и как часто вам было много внимания учителя. Внимание, как и другие ресурсы, должно соответствовать потребности: сколько есть потребности, столько ребёнку и нужно получить от учителя.
В одном и том же классе, независимо от того, есть там дети с особенностями развития или нет, разные дети требуют разного количества внимания и в разные моменты времени. Учитель безусловно распределяет и перераспределяет свое внимание в соответствии с потребностями детей.
Следующее заблуждение — это то, что присутствие детей с особенностями тянет класс назад, замедляет обучение и наносит какой-то ущерб нейротипичным детям. Это тоже не так. Зарубежом были проведены исследования, и нейротипичные дети, которые учились в инклюзивных классах, показывали на несколько пунктов более высокие коэффициенты интеллекта.
Если спросить сторонников такого заблуждения, насколько детям полезно помогать своим отстающим одноклассникам, большинство скажет, что это очень полезно и помогает лучше освоить тот материал, который ребёнок помогает освоить своему товарищу. Это очень хорошая аналогия тому, что происходит в классе с особенным ребёнком. Дети получают возможность помогать, слышать и давать разные способы решения задач, подачи и понимания теоретического материала. Это развивает их мозг ничуть не меньше, чем, например, освоение иностранных языков. Конечно, основой хорошего обучения тех и других детей в одном инклюзивном классе является уверенная позиция учителя.
Что касается реакции родителей других детей – да, к сожалению, это тяжелая проблема. Даже те школы и сады, где педагоги хотели бы включать детей с особенностями развития, опасаются за реакцию других родителей. Часть нашей работы состоит и в том, чтобы просвещать общество, рассеивать стереотипы и заблуждения для того, чтобы родители нейротипичных детей не создавали дополнительные барьеры к включённости и нормализации жизни детей с особенностями развития, с ограниченными возможностями здоровья и особыми образовательными потребностями.
Для решения этой проблемы, конечно, нужен иной масштаб просветительской деятельности относительно инклюзии, её основ, пользы, которую получают и те, и другие дети. Также, мне кажется, важно влиять на правосознание людей и понимание родителей, что какие бы у них ни были сомнения и трудности в понимании, они не вправе ограничивать в правах и жизненных задачах другие семьи и других детей.
- Как школы взаимодействуют с родителями, чтобы поддержать ребенка? Что вы можете порекомендовать родителям, чтобы облегчить адаптацию их ребенка в школе? Как в этом процессе может помочь няня?
А вот что касается конкретных действий, которые может предпринять учитель в партнерстве с родителями, это, конечно, родительское собрание и распространение информации про ребёнка, про его трудности, про его победы, про его возможности. Но нужно помнить, что такую информацию другим родителям могут дать только сами родители ребёнка с особенностями.
В нашей практике мы неоднократно помогали родителям особого ребёнка подготовиться к такому рассказу: делали памятку, план, готовились отвечать на вопросы. И это не потому, что родители не знают ответы, а потому что они очень сильно волнуются.
Также нам случалось в некоторых проектах заниматься просвещением родителей в школах посредством родительских собраний, лекций, на которых мы говорили об особенностях развития, об особенностях устройства детей, в том числе и нейротипичных, обсуждали и дискутировали на эти темы.
Я думаю, что к этим встречам название «Урок добра» относится больше, чем ко встречам с детьми. Этому нужно учить, начиная с родителей. И, если уроки добра с детьми, далеко не мы одни проводим, то вот по урокам добра для родителей мы пока не нашли коллег, которые были бы на это готовы и практиковали.
Мы пропагандируем очень простую принятую у нас модель взаимодействия родителей и педагогов для максимального включения ребёнка и максимально позитивного, продуктивного решения тех трудностей, которые встречаются на пути включения любого ребёнка в образование.
И мы даже у себя завели такую услугу, как помощь в создании команды из педагогов и родителей. Это очень простая, очень банальная история – пригласить к сотрудничеству всех, кто участвует в обучении и развитии ребёнка: педагогов, логопедов, сторонних специалистов, к которым обращаются родители, и начать с того, что собрать всех за один стол и выслушать. Сейчас это не очень сложно, поскольку мы можем делать это онлайн. Выслушать друг друга, выслушать все точки зрения о ребёнке, его сильных сторонах и трудностях. Выбрать, наметить общие цели, распределить задачи. Функции такой команды совпадают с функциями любой команды, которая комплексно решает общую задачу.
В нашем опыте, как раз в одном из онлайн-проектов по России, был случай, когда от одной установочной встречи, где все встретились, обсудили и услышали друг друга, у ребенка пошел мощнейший прогресс. На встрече были школьный психолог, классный руководитель, логопед, родители ребенка и специалисты от нас, и, конечно, все стороны были готовы услышать друг друга.
Я приведу еще пример, который касается социализации. Учителя и школьной психолог стали говорить, что у ребёнка нет интереса к другим детям, что на переменах он всегда забирается в какой-то уголок, держится в стороне. На это родители ответили, что у них совсем другое видение: ребёнок бешено стремится к общению с другими детьми, наблюдает за ними и очень неуверен в себе, не чувствует достаточно сил и умения вступить в контакт. И стороны объединили усилия – школьные педагоги и психолог услышали родителей, и при нашей следующие встрече через два месяца ребёнок уже участвовал в играх с детьми на переменах. Конечно, мы на встрече обсудили, как помочь ребёнку, какие материалы необходимы, но они были готовы это применить, и жизнь ребёнка изменилась.
Возможность родителей пригласить няню очень серьёзно влияет на процесс, потому что няня — это посторонний человек, который сам по себе – и это шаг к социализации. Няня — это не свои родители, знакомые вдоль и поперёк со всеми их реакциями и кнопками, на которые все дети нажимают, чтобы вызвать реакцию. Няня — это совершенно другой эмоциональный настрой. Няни способны действовать продуктивно там, где это очень трудно родителям. Няня — это эмоционально-нейтральный, вовлечённый дополнительный взрослый, который может очень серьезно изменить ситуацию.
Во-первых, он реагирует не таким образом как родитель, не волнуется так, как волнуются родители. Например, если мы говорим про адаптацию к детскому саду, она происходит совершенно по-другому, если ребёнка приводит няня или кто-то из членов семьи, которые не переживают сверх сильно.
Следующий момент — это возможность няни сбалансировать опасения от последствий тех или иных действий ребёнка, вмешательств в эти действия взрослых и предполагаемую пользу. Соответственно, няня позволит ребёнку быть дольше среди других детей, и ребёнок успеет проявить возникающие у него знания и умения.
Профессиональная няня не отягощена всеми страхами и тревогами родителей: их непростой историей жизни с ребёнком, прохождением всех периодов диагностики, всех тех реакций, которые поступают от окружающих людей, начиная от специалистов и педагогов и заканчивая людьми в общественном транспорте. Няня намного лучше защищена во всех общественных ситуациях, чем родители, а чем увереннее и защищеннее себя чувствует ухаживающий взрослый, тем увереннее и спокойнее чувствует себя ребёнок.
Ещё важнейшая функция няни — это передышка для родителей. Каждый момент, в который родитель может переключиться на работу, спорт, отдых, на живое общение с друзьями, партнёром и т. д., на вес золота, потому что самое важное для ребёнка после его жизни и здоровья это адекватное состояние родителей.
Уже стало нормальным обращаться за психологической помощью, но очень многие родители отвергает идею няни, и это очень печально, потому что кроме психологической стабильности родителям нужно свободное время. Будь вы любящими супругами, любящими детьми и родителями, верными настоящими друзьями, никому не полезно находиться вместе 24/7.
Давайте распространять информацию и просвещать родителей о том, насколько важно, чтобы они могли жить своей взрослой жизнью, включающей все сферы и потребности: общение, отношения, самореализацию, работу, смену впечатлений и т. д. И больше всего это касается тех семей, тех детей, которые находятся на домашнем обучении или на индивидуальном обучении.
Многие современные взрослые говорят о том, что они в своем детстве никогда не видели людей с особенностями или видели их очень редко издалека. И сейчас, будучи взрослыми, они чувствуют неловкость: не знают, как подойти, им трудно разговаривать даже с родителями особенного ребёнка. Детство этих людей не было полным, потому что там были исключены целые группы других людей. Эти взрослые не получили необходимый опыт в своём детстве.
Мы готовы помогать всем школам, всем педагогам, которые берут детей с особенностями развития. Мы готовы разрабатывать необходимые материалы, обучать и дообучать педагогов, и призываем к просвещению всех. Давайте приложим все усилия к тому, чтобы у всех детей без исключения было полноценное нормальное детство, а у всех родителей – нормальная родительская жизнь.
На самом деле с адаптацией особенных детей к школе дела обстоят совершенно не хуже, чем с адаптацией детей к библиотеке, музею и любому общественному месту, тем более что школа — это то место, в которое ребёнок приходит постоянно. Конечно, больше всего это относится к обучению ребенка в классе. Да, в начале это много народа вокруг, новые правила, но по прошествии некоторого времени ребёнок чувствует себя на своем месте. Приходя в школу в возрасте, в котором основная деятельность — это учёба, ребёнок хорошо адаптируется к такой деятельности.
Школа адаптируется к детям с особенностями и вообще к детям, которые отличаются от их привычного стандарта, намного хуже, чем дети адаптируются к школе. Очень много стереотипов, предубеждений, и нет достаточных знаний и понимания вообще процесса адаптации. Сколько этот процесс длится, в чем он выражается, как можно помочь ребёнку в этот период - знаний, конечно, недостаточно.
Назвать инклюзивное образование в России сейчас доступным мне кажется ни у кого ни повернётся язык. Оно конечно редко, мало и недостаточно доступно для детей. И это притом, что домашнее обучение считается частью образования. Ребёнок не находится в классе. В лучшем случае он приходит в школу, но занимается не одновременно с другими детьми. И домашнее обучение — это очень распространённый способ неудобных, непонятных детей держать подальше от повседневных задач других детей и задач учителя в классе.
Однако за последние годы идёт очень заметная динамика. Не могу сейчас привести статистику, и мы такой статистикой не обладаем, не уполномочены её вести, но могу сказать, что на наши программы для педагогов запрос растёт с каждым годом.
Например, два года назад у нас был онлайн-проект по всей России, где предполагались наша поддержка, обучение, дообучение, поддержка в вопросах инклюзии и помощи детям с особенностями. Мы рассчитывали получить в этом проекте 50 участников. В первые же два дня выхода информации о проекте у нас записалось 300 участников и 70 учреждений по всей России: негосударственных школ, детских садов, некоммерческих общественных организаций. Проект содержал очень много информации: обучение, лекции, обсуждение случаев. Очень-очень много было работы. Сейчас вне проекта мы, конечно, не можем себе позволить такую тщательную работу по всей России, но у нас действуют две онлайн-группы супервизии и помощи педагогам. Мы их делаем бесплатно по вечерам в будние дни, и опять же, рост заинтересованности очень заметен за последние два года.
- Насколько школы в России адаптированы для обучения детей с ограниченными возможностями? Как обстоит дело с инфраструктурой (пандусы, лифты, специализированные классы)? Насколько доступны учебные материалы и оборудование для детей с различными диагнозами?
С точки зрения физической доступности, очень-очень приятно, что строящиеся школы уже адаптированы, например, оснащениями для инвалидных колясок: сходнями и работающими лифтами. Но школы старых построек не адаптированы никак.
Кроме физической доступности нужны другие инструменты, как раз, которыми мы довольно много занимаемся и помогаем создавать их для школ. Конечно, таких материалов без дополнительной помощи не хватает, и часто это дополнительный повод, которым школы пользуются, чтобы отказать детям: «вы же понимаете, у нас нет того-сего и пятого, и десятого».
Большинство школ настроены отсеивать и не брать детей с особыми образовательными потребностями, с особенности развития. Очень разные аргументы, но школы пользуются любой возможностью для того, чтобы детей не брать, а если брать, то в основном на домашнее обучение. Школы боятся детей с особенностями, боятся учителя – они не чувствуют себя достаточно компетентными.
Несмотря на такую общую картину, например, в Петербурге количество заинтересованных школ, открывающих свои двери для детей с особенностями, заметно растёт. Мы это знаем как по обращениям педагогов за поддержкой с конкретным классом, так и по отзывам родителей нашего консультативного центра, которые стали получать меньше отказов и больше предложений попробовать обучение в том или ином формате.
- Какими важными навыками и знаниями, на ваш взгляд, должны обладать учителя для успешной работы с особенными детьми? Как обстоит дело с подготовкой педагогов к работе с такими детьми? Существуют ли программы повышения квалификации и насколько они эффективны?
Первое, с чего начну, — это подробным хорошим пониманием процесса адаптации детей. Поскольку у некоторых детей без особых образовательных потребностей процесс адаптации устроен трудно — это дети с пониженной адаптивностью. И отличить ребёнка с пониженной адаптивностью от, например, ребёнка с поведенческими нарушениями или ребёнка с расстройством аутистического спектра порой очень трудно.
Следующее, что обязательно нужно любому педагогу — это хорошее понимание функционирования нервной системы ребёнка, физиологии, устройства поведения и устройства сенсорной интеграции. К сожалению, до сих пор эти темы представлены недостаточно и в основном теоретически даже в курсах повышения квалификации для инклюзивного образования.
Опять же, мы можем об этом судить по запросу к нашему специфическому обучению, нашей подготовке для педагогов. Об этом же говорит и количество новых и незнакомых моментов для педагогов во время обучения на наших курсах. У нас им приходится сталкиваться с таким ракурсом взгляда на вещи, под которым они никогда не пытались смотреть и прилагать свои знания, и их никто не учил. Например, взгляд на анатомию и физиологию процесса познания, поскольку любое обучение базируется на том, как происходит процесс познания у ребёнка, как работает его внимание, высшие психические функции, ощущения и чувственный опыт.
- Как происходит социальная адаптация детей с особенностями развития? Как на адаптацию влияет взаимодействие с одноклассниками и другими учениками?
Социальная адаптация детей, например, в школе очень сильно зависит от того, ходил ли ребёнок в детский сад и в какой, был ли он в детском саду окружен разными детьми, нейротипичными детьми, или находился в компании только с детьми со схожей мезологией, с особенностями развития схожей мезологии или разной мезологии.
Для социальной адаптации необходим социум, необходимо быть окруженным другими людьми и в том числе ровесниками. К сожалению, те дети, которые в связи со своими особенностями, реакцией медиков и педагогов окружены в основном взрослыми — теми самыми медиками, специальными педагогами, логопедами, психологами и родителями, эти дети не получают достаточно пищи для своей социализации.
Мы люди – нам очень важно находиться среди себе подобных. Находясь среди себе подобных, мы отслеживаем, повторяем, копируем, усваиваем те социальные навыки взаимодействия, коммуникации и поведения, которые приняты в этом окружении. Для ребёнка себе подобные — это другие дети. Для детей очень важны размер и возраст, поэтому взрослые для ребёнка не могут служить той средой себе подобных, которая необходима.
Социализация очень связана с теми непосредственными импульсивными реакциями, которые исходят от других детей. Невозможно социализироваться там, где только соблюдаются все правила, где никто не совершает ошибок. Мы знаем, что любое обучение происходит на ошибках. Ребёнку очень важно, что другой ребёнок, у которого он, например, забирает игрушку без спроса, может рассердиться и даже попытаться ударить, может расстроиться и начать плакать, может звать на помощь.
И эта реакция очень сильно отличается от той реакции, которую даст взрослый человек. Взрослый человек в 90% случаев начнёт объяснять, что так делать не надо. Эти объяснения, как говорится, в одно ухо входят, в другое выходят. Они не дают ребёнку живого опыта, тех последствий, которые наступают при тех или иных его действиях. Нахождение только среди взрослых, получение ребёнком только объяснений вместо естественных реакций мешает развитию его эмоционального и социального интеллекта.
У нас очень принято говорить о подготовке ко взрослой жизни. Так вот, подготовка к нормальной взрослый жизни невозможна для ребёнка без общения с одноклассниками. У нас очень часто не уделяется достаточно внимания процессу наблюдения.
Мы часто слышим, что педагоги говорят: «этот ребёнок не включается, он не делает вместе с другими детьми, он не подключается к нужной деятельности, не садится вместе с другими за стол». Но на самом деле ребенку не всё равно, и его не надо изымать из этого сообщества под предлогом того, что он не включается. Дети наблюдают. Причём некоторые дети наблюдают скрытно, они стараются никак не проявить то, что они на самом деле слушают, смотрят – они как бы подсматривают.
Практически каждый учитель имел дело с ребёнком, который забирается под парту. И он оттуда участвует, хотя это незаметно учителю, часто незаметно родителям, пока не наступает момент, в который ребёнок это переварил и начал повторять или начал рассказывать, о том, что он видит и слышит.
Все мы с вами, родители и педагоги, очень много и активно разговариваем с ребёнком в течение года-полутора-двух для того, чтобы он заговорил. В это время идут процессы, которые внешне от нас скрыты, и, конечно, пока ребёнок не заговорил, пока не показал, что он нас понял, не выполнил то, что мы от него хотим, мы не знаем, идёт этот процесс благополучно или нет. Но мы точно знаем, что для того, чтобы у ребёнка проявилось знание или навык, нужен длительный, скрытый от нас период.
Одним словом, невозможна полноценная социализация без регулярного общения со своими сверстниками. Хочется, чтобы сторонники домашнего и индивидуального обучения, включая родителей, хорошо понимали, чего они лишают ребёнка, когда выводятся его на такие программы.
- В некоторых школах практикуют смешанные классы — где дети с особенностями развития и нормотипичные дети учатся вместе. Некоторые родители нормотипичных детей возмущаются, что из-за этого обучение происходит медленнее. На сколько это распространенная проблема на ваш взгляд, и какие могут быть решения?
Смешанные классы, классы, в которых учатся разные дети – это, собственно говоря, и есть инклюзивное образование. Да, до сих пор сохраняются стереотипы о том, что обучение происходит медленнее, что другие нейротипичные дети недополучают внимания от учителя, что ребёнок с особенностями тянет назад весь класс. И под этим кроется несколько заблуждений.
Одно из заблуждений — это то, что всем детям требуется огромное количество внимания от учителя. Это не так. Дети учатся сами, дети нуждаются в самостоятельности, дети осваивают знания и навыки для того, чтобы применять их в жизни.
Даже если мы с вами сломали ногу, и нам понадобились костыли, они нам не нужны на всю оставшуюся жизнь. Ребёнку не нужно слишком много внимания учителя. Те, кто сейчас это читают, вспомните своё детство и как часто вам было много внимания учителя. Внимание, как и другие ресурсы, должно соответствовать потребности: сколько есть потребности, столько ребёнку и нужно получить от учителя.
В одном и том же классе, независимо от того, есть там дети с особенностями развития или нет, разные дети требуют разного количества внимания и в разные моменты времени. Учитель безусловно распределяет и перераспределяет свое внимание в соответствии с потребностями детей.
Следующее заблуждение — это то, что присутствие детей с особенностями тянет класс назад, замедляет обучение и наносит какой-то ущерб нейротипичным детям. Это тоже не так. Зарубежом были проведены исследования, и нейротипичные дети, которые учились в инклюзивных классах, показывали на несколько пунктов более высокие коэффициенты интеллекта.
Если спросить сторонников такого заблуждения, насколько детям полезно помогать своим отстающим одноклассникам, большинство скажет, что это очень полезно и помогает лучше освоить тот материал, который ребёнок помогает освоить своему товарищу. Это очень хорошая аналогия тому, что происходит в классе с особенным ребёнком. Дети получают возможность помогать, слышать и давать разные способы решения задач, подачи и понимания теоретического материала. Это развивает их мозг ничуть не меньше, чем, например, освоение иностранных языков. Конечно, основой хорошего обучения тех и других детей в одном инклюзивном классе является уверенная позиция учителя.
Что касается реакции родителей других детей – да, к сожалению, это тяжелая проблема. Даже те школы и сады, где педагоги хотели бы включать детей с особенностями развития, опасаются за реакцию других родителей. Часть нашей работы состоит и в том, чтобы просвещать общество, рассеивать стереотипы и заблуждения для того, чтобы родители нейротипичных детей не создавали дополнительные барьеры к включённости и нормализации жизни детей с особенностями развития, с ограниченными возможностями здоровья и особыми образовательными потребностями.
Для решения этой проблемы, конечно, нужен иной масштаб просветительской деятельности относительно инклюзии, её основ, пользы, которую получают и те, и другие дети. Также, мне кажется, важно влиять на правосознание людей и понимание родителей, что какие бы у них ни были сомнения и трудности в понимании, они не вправе ограничивать в правах и жизненных задачах другие семьи и других детей.
- Как школы взаимодействуют с родителями, чтобы поддержать ребенка? Что вы можете порекомендовать родителям, чтобы облегчить адаптацию их ребенка в школе? Как в этом процессе может помочь няня?
А вот что касается конкретных действий, которые может предпринять учитель в партнерстве с родителями, это, конечно, родительское собрание и распространение информации про ребёнка, про его трудности, про его победы, про его возможности. Но нужно помнить, что такую информацию другим родителям могут дать только сами родители ребёнка с особенностями.
В нашей практике мы неоднократно помогали родителям особого ребёнка подготовиться к такому рассказу: делали памятку, план, готовились отвечать на вопросы. И это не потому, что родители не знают ответы, а потому что они очень сильно волнуются.
Также нам случалось в некоторых проектах заниматься просвещением родителей в школах посредством родительских собраний, лекций, на которых мы говорили об особенностях развития, об особенностях устройства детей, в том числе и нейротипичных, обсуждали и дискутировали на эти темы.
Я думаю, что к этим встречам название «Урок добра» относится больше, чем ко встречам с детьми. Этому нужно учить, начиная с родителей. И, если уроки добра с детьми, далеко не мы одни проводим, то вот по урокам добра для родителей мы пока не нашли коллег, которые были бы на это готовы и практиковали.
Мы пропагандируем очень простую принятую у нас модель взаимодействия родителей и педагогов для максимального включения ребёнка и максимально позитивного, продуктивного решения тех трудностей, которые встречаются на пути включения любого ребёнка в образование.
И мы даже у себя завели такую услугу, как помощь в создании команды из педагогов и родителей. Это очень простая, очень банальная история – пригласить к сотрудничеству всех, кто участвует в обучении и развитии ребёнка: педагогов, логопедов, сторонних специалистов, к которым обращаются родители, и начать с того, что собрать всех за один стол и выслушать. Сейчас это не очень сложно, поскольку мы можем делать это онлайн. Выслушать друг друга, выслушать все точки зрения о ребёнке, его сильных сторонах и трудностях. Выбрать, наметить общие цели, распределить задачи. Функции такой команды совпадают с функциями любой команды, которая комплексно решает общую задачу.
В нашем опыте, как раз в одном из онлайн-проектов по России, был случай, когда от одной установочной встречи, где все встретились, обсудили и услышали друг друга, у ребенка пошел мощнейший прогресс. На встрече были школьный психолог, классный руководитель, логопед, родители ребенка и специалисты от нас, и, конечно, все стороны были готовы услышать друг друга.
Я приведу еще пример, который касается социализации. Учителя и школьной психолог стали говорить, что у ребёнка нет интереса к другим детям, что на переменах он всегда забирается в какой-то уголок, держится в стороне. На это родители ответили, что у них совсем другое видение: ребёнок бешено стремится к общению с другими детьми, наблюдает за ними и очень неуверен в себе, не чувствует достаточно сил и умения вступить в контакт. И стороны объединили усилия – школьные педагоги и психолог услышали родителей, и при нашей следующие встрече через два месяца ребёнок уже участвовал в играх с детьми на переменах. Конечно, мы на встрече обсудили, как помочь ребёнку, какие материалы необходимы, но они были готовы это применить, и жизнь ребёнка изменилась.
Возможность родителей пригласить няню очень серьёзно влияет на процесс, потому что няня — это посторонний человек, который сам по себе – и это шаг к социализации. Няня — это не свои родители, знакомые вдоль и поперёк со всеми их реакциями и кнопками, на которые все дети нажимают, чтобы вызвать реакцию. Няня — это совершенно другой эмоциональный настрой. Няни способны действовать продуктивно там, где это очень трудно родителям. Няня — это эмоционально-нейтральный, вовлечённый дополнительный взрослый, который может очень серьезно изменить ситуацию.
Во-первых, он реагирует не таким образом как родитель, не волнуется так, как волнуются родители. Например, если мы говорим про адаптацию к детскому саду, она происходит совершенно по-другому, если ребёнка приводит няня или кто-то из членов семьи, которые не переживают сверх сильно.
Следующий момент — это возможность няни сбалансировать опасения от последствий тех или иных действий ребёнка, вмешательств в эти действия взрослых и предполагаемую пользу. Соответственно, няня позволит ребёнку быть дольше среди других детей, и ребёнок успеет проявить возникающие у него знания и умения.
Профессиональная няня не отягощена всеми страхами и тревогами родителей: их непростой историей жизни с ребёнком, прохождением всех периодов диагностики, всех тех реакций, которые поступают от окружающих людей, начиная от специалистов и педагогов и заканчивая людьми в общественном транспорте. Няня намного лучше защищена во всех общественных ситуациях, чем родители, а чем увереннее и защищеннее себя чувствует ухаживающий взрослый, тем увереннее и спокойнее чувствует себя ребёнок.
Ещё важнейшая функция няни — это передышка для родителей. Каждый момент, в который родитель может переключиться на работу, спорт, отдых, на живое общение с друзьями, партнёром и т. д., на вес золота, потому что самое важное для ребёнка после его жизни и здоровья это адекватное состояние родителей.
Уже стало нормальным обращаться за психологической помощью, но очень многие родители отвергает идею няни, и это очень печально, потому что кроме психологической стабильности родителям нужно свободное время. Будь вы любящими супругами, любящими детьми и родителями, верными настоящими друзьями, никому не полезно находиться вместе 24/7.
Давайте распространять информацию и просвещать родителей о том, насколько важно, чтобы они могли жить своей взрослой жизнью, включающей все сферы и потребности: общение, отношения, самореализацию, работу, смену впечатлений и т. д. И больше всего это касается тех семей, тех детей, которые находятся на домашнем обучении или на индивидуальном обучении.
Многие современные взрослые говорят о том, что они в своем детстве никогда не видели людей с особенностями или видели их очень редко издалека. И сейчас, будучи взрослыми, они чувствуют неловкость: не знают, как подойти, им трудно разговаривать даже с родителями особенного ребёнка. Детство этих людей не было полным, потому что там были исключены целые группы других людей. Эти взрослые не получили необходимый опыт в своём детстве.
Мы готовы помогать всем школам, всем педагогам, которые берут детей с особенностями развития. Мы готовы разрабатывать необходимые материалы, обучать и дообучать педагогов, и призываем к просвещению всех. Давайте приложим все усилия к тому, чтобы у всех детей без исключения было полноценное нормальное детство, а у всех родителей – нормальная родительская жизнь.
Если вы уже собрали ребенка в школу или только задумываетесь об этом, если вам нужна помощь в адаптации ребенка или дополнительное свободное время, "Няни особенного назначения" всегда рядом. Оставить заявку на поиск няни можно по кнопке ниже.
